Letras de Хитрая плясунья - Михаил Ефремов

Хитрая плясунья (original)

Однажды пришел старик из лесу домой веселый и довольный.
Кричит с порога:
— Брось-ка, старуха, в печь мою старую шапку, я себе новую принес!
Вот, посмотри!
— и вытащил из мешка живую лисицу.
А старуха как раз печку топила.
Обрадовалась она, увидев прекрасный лисий мех, взяла старую мужнину шапку и бросила в огонь.
Сел старик точить нож, а сам говорит лисе:
— Спляши нам, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой.
Бедная лисичка глядит на нож, на старика, на старуху… Сидит ни жива, ни мертва, что делать не знает.
Вдруг увидела она в окне дорогу в поле, а за полем увидела зеленую полоску леса… Да только как убежишь в тот лес?
Старик уже и нож наточил, пока она думала.
— Пляши, лисичка, — говорит, — не то прямо сейчас на шапку пущу.
— Я бы и сплясала, — отвечает хитрая лиса, — но нет у меня хорошего платья.
Без платья — что за танец?
Достала тогда старуха из сундука свое нарядное платье, в котором еще девицей ходила на праздники, нарядила в него лисичку.
Та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.
— Что же не пляшешь, сестрица?
— сердится старик.
— Я бы сплясала, — отвечает плутовка, — да нет у меня хушпу на голове.
Надели тогда старик со старухой на голову лисы хушпу.
Да только она и теперь на украшения смотрит, а плясать не пляшет.
Тогда старик со старухой в один голос уже закричали:
— Хватит любоваться, лиса, пляши, почему не пляшешь?!
— Разве не видите?
— снова капризничает лесная кокетка.
— У меня на шее мониста нет!
Повесила тогда ей на шею старуха и свое монисто.
Не пляшет лиса:
— Надо бы еще браслеты!
Только когда и браслеты на нее надели, вышла лисица на середину избы, встала на задние лапы, красивая да веселая.
Достал старик гусли, заиграл, лисица в пляс пустилась.
Сначала тихо, медленно прошла по кругу, а потом все быстрей и быстрей.
Только нарядное платье мелькает, да хушпу с монистом позванивают.
Тут старуха и про печку свою забыла, и про мужнину шапку!
Глядит на лисий танец, в ладоши хлопает.
— Ходи, ходи веселей, лисичка-сестричка!
— радуется старик, подбадривает плясунью, да и сам уже готов вместе с нею в пляс пуститься.
Каких только танцев не плясала лиса, чего только не выделывала, какие веселые колена не выкидывала.
Глядят на нее старик со старухой, не наглядятся.
Вот жарко стало плясунье, она и говорит:
— Хочу, чтобы дверь открыта была и окно чтобы не закрыто было!
Старуха скорее кинулась дверь открывать, а старик окно распахнул — жалко что ли!
Лишь бы лисичка-сестричка веселей плясала!
А та еще немного попрыгала, поплясала, да и юрк в открытую дверь, только хвост рыжий мелькнул, да монисто звякнуло тоненько.
Остался старик без шапки: и старая уже в печке сгорела, и новая в лес убежала.

(traducción)

Однажды пришел старик из лесу домой веселый и довольный.
Кричит с порога:
— Брось-ка, старуха, в печь мою старую шапку, я себе новую принес!
Вот, посмотри!
— и вытащил из мешка живую лисицу.
А старуха как раз печку топила.
Обрадовалась она, увидев прекрасный лисий мех, взяла старую мужнину шапку и бросила в огонь.
Сел старик точить нож, а сам говорит лисе:
— Спляши нам, лисичка-сестричка, повесели нас со старухой.
Бедная лисичка глядит на нож, на старика, на старуху… Сидит ни жива, ни мертва, что делать не знает.
Вдруг увидела она в окне дорог в поле, аа полеéfir.
Старик уже и нож наточил, пока она думала.
— Пляши, лисичка, — говорит, — не то прямо сейчас на шапку пущу.
— Я бы и сплясала, — отвечает хитрая лиса, — но нет у меня хорошего платья.
Без платья — что за танец?
Достала тогда стха из сндука свое нарestige.
Та посматривает на свой наряд, любуется, а плясать не торопится.
— Что же не пляшешь, сестрица?
— сердится старик.
— Я бы сплясала, — отвечает плутовка, — да нет у меня хушпу на голове.
Надели тогда старик со старухой на голову лисы хушпу.
Да только она и теперь на украшения смотрит, а плясать не пляшет.
Тогда старик со старухой в один голос уже закричали:
— Хватит любоваться, лиса, пляши, почему не пляшешь?!
— Разве не видите?
— снова капризничает лесная кокетка.
— У меня на шее мониста нет!
Повесила тогда ей на шею старуха и свое монисто.
Не пляшет лиса:
— Надо бы еще браслеты!
Только когда и браслеты на нее надели, вышла лисица на середину избы, встала на задние лапы, кряпы.
Достал старик гусли, заиграл, лисица в пляс пустилась.
Сначала тихо, медленно прошла по кругу, а потом все быстрей и быстрей.
Только нарядное платье мелькает, да хушпу с монистом позванивают.
Тут старуха и про печку свою забыла, и про мужнину шапку!
Глядит на лисий танец, в ладоши хлопает.
— Ходи, ходи веселей, лисичка-сестричка!
— радуется старик, подбадривает плясунью, да и сам уже готов вместе с нею в пляс пуститься.
Каких только танцев не плясала лиса, чего только не выделывала, какие веселые колена не выкидывала.
Глядят на нее старик со старухой, не наглядятся.
Вот жарко стало плясунье, она и говорит:
— Хочу, чтобы дверь открыта была и окно чтобы не закрыто было!
Старуха скорее кинулась дверь открывать, а старик окно распахнул — жалко что ли!
Лишь бы лисичка-сестричка веселей плясала!
А т ще неífigo попрыаала, попetrour.
Остался старик без шапки: и старая уже в печке сгорела, и новая в лес убежала.