Letras de Проводник - ДДТ

Проводник (original)

Что мне расскажет спящий проводник?
Пустые, дребезжащие стаканы
На столике купейном у окна,
Несущегося мимо станции, вспорхнувшей в темноте.
Мента, курящего в кулак
заснеженной пустыни, точнее — глубины.
Где, как нетрезвый, глупый ученик,
стыдливо вывернув карманы, —
мир наш пред Господом поник.
Когда со мною встретится она — веселая, без грима,
проявятся ли строчки на листе
бумаги, что я комкал и таскал
в башке своей, как в мусорной корзине,
поверив благородной пантомиме — ее безмолвной красоте?
Когда минуты станут длинными руками
неотвратимой смерти,
чем время будем мерить мы?
Во что сыграем с ветром, облаками — одни среди зимы?
Что мне расскажет Родина моя
с плывущими кусками на экране
Любви замерзшей, вьюгой февраля,
в пустой и темной пропасти зрачка
по расширяющейся звездной пилораме?
С водой технической, прокисшей в кране,
в разбитом шприце тощего торчка,
что в туалете просыпается, зевая,
и смотрит на поля.
Страж у дороги — пухлый снеговик,
смотрящий зорко черными углями
на сползший в яму старый грузовик,
и тусклый мат, и полный жизни крик.
Заливисто сверкает детвора,
лишенная абстрактного мышления,
мир символов нелепых разрушая,
ни с чем чужим взгляд этот не мешая,
сметает нас, как мусор со двора.
Что мне расскажет нищая старуха
на злом перроне, с полным котелком
картошки сваренной —
назойливая муха,
под хамством мокнущая, как под кипятком?
За поездом устало семенит —
глазами, полными разлуки и труда,
руками, верными прощению и ласке.
— Сынки, еда… — чуть слышно говорит, —
кому, сыночки, деточки, — беда.
Что мне расскажут эти города:
Многоэтажки, склады, чьи-то норы,
Одушевленные граффити гаражи
и серые бетонные заборы?
Унылая, неверная среда
всех дней недели, ловит поезда,
что до смерти ей надоели.
Окраин грязных этого покоя
никто не ценит, верится с трудом,
что столько поколений есть в крови сего надоя.
Но там, где третий, рядом ещё двое,
и свечкой теплятся церквушка и роддом.
Куда они все едут?
Что влечет
нас всех в пространствах этих дальних,
что в этих городах суицидальных
где точно всё и всё так любит счёт?
Там всё конечно, кроме пустяков,
что вечностью особенно любимы.
И хочется простить мне остряков,
в пространство бросивших:
«НЕТ, НЕ РАБЫ МЫ!»

(traducción)

¿Qué me dirá el guía durmiente?
Vasos vacíos y ruidosos
En la mesa del compartimiento junto a la ventana,
Corriendo más allá de la estación revoloteando en la oscuridad.
menta fumar en puño
desierto cubierto de nieve, más precisamente - profundidades.
Donde, como un estudiante borracho y estúpido,
tímidamente volteando sus bolsillos, -
nuestra paz ante el Señor está postrada.
Cuando me encuentra - alegre, sin maquillaje,
aparecerán las líneas en la hoja
papeles que arrugué y arrastré
en su cabeza, como en una papelera,
creyendo la noble pantomima - su belleza silenciosa?
Cuando los minutos se vuelven brazos largos
muerte inevitable,
¿Cómo mediremos el tiempo?
¿Qué jugaremos con el viento, las nubes, solos en pleno invierno?
que me dira mi patria
con piezas flotantes en la pantalla
Amor congelado, ventisca de febrero,
en el vacío y oscuro abismo de la pupila
a través del aserradero estrella en expansión?
Con agua técnica, agria en el grifo,
en la jeringa rota de un drogadicto flaco,
que se despierta en el baño, bostezando,
y mira los campos.
El guardia junto al camino es un muñeco de nieve gordito,
mirando atentamente con carbones negros
en un viejo camión que se deslizó en un pozo,
y una estera sorda, y un grito lleno de vida.
Los niños brillan intensamente,
desprovisto de pensamiento abstracto,
destruyendo el mundo de los símbolos ridículos,
esta mirada sin interferir con nada más,
nos barre como basura del patio.
Que me dirá la vieja mendiga
en una plataforma malvada, con una olla llena
papas hervidas -
mosca molesta,
mojarse bajo la rudeza, como bajo el agua hirviendo?
Detrás del tren se muele cansado -
ojos llenos de separación y trabajo,
manos fieles al perdón y al cariño.
- Hijos, comida... - dice con voz apenas audible, -
que, hijos, niños, está en aflicción.
Lo que me dirán estas ciudades:
Edificios de gran altura, almacenes, agujeros de alguien,
Garajes de graffiti animados
y vallas de hormigón gris?
Ambiente aburrido e infiel
todos los días de la semana, coge trenes,
que estaba muerta de aburrimiento.
Afueras de este sucio resto
nadie aprecia, difícil de creer,
que tantas generaciones hay en la sangre de esta leche.
Pero donde está el tercero, hay dos más cerca,
y la iglesia y la maternidad brillan como una vela.
¿Adónde van todos?
que implica
todos nosotros en estos espacios distantes,
que en estas ciudades suicidas
¿dónde exactamente está todo y todos tan aficionados a contar?
Todo está ahí, por supuesto, excepto por bagatelas,
que la eternidad es especialmente amada.
Y quiero perdonar mi ingenio,
al espacio de los que han tirado:
"¡NO, NO SOMOS ESCLAVOS!"