| А он был мой ровесник, как и я восьмидесятого |
| Жилого западного, пацык без всякого |
| Греко-римская, Бог не обидел здоровьем |
| Вникал во все дела с полуслова |
| Забив на школу, кому нужны эти знания? |
| Старшие приятели, блатные понятия |
| Он был крепкая порода, не лыком шит |
| Да уж он мутил реально гэнста шыт |
| Кражи со взломом, налёты на хаты |
| Подставы, рэкет и в перерывах пати |
| В 19 женился, на радость маме |
| Она понадеялась |
| Ну теперь остепенится парень |
| Куда там… шальные бабки, плюс безнаказанность |
| Блатная романтика, высшая каста |
| Бывало сдавали нервы, хотелось покоя |
| Интересно, опиум, что это такое? |
| Тем более этого дерьма всегда было валом |
| Ну ладно, давай попробуем, оп уже в баяне |
| Контроль, черняка в центральную, вата |
| И на приходе красное Мальборо |
| Ммм… то что надо это нереально реально |
| Свари мне ещё на утро этой нирваны |
| Спустя месяц, он на какой-то малине |
| Колется эфедрином, снимаясь медленным ширевом |
| Непонятная движка человек на десять |
| Окна завешены, дневной свет бесит |
| Короче полгода в таком жёстком режиме |
| Ебенячит дозняк, плюс эфидриновая шиза |
| Чё он творил на кумарах — мама-мия |
| Готовый пойти на всё, лишь бы чё то было |
| Проторчал своё, потом запустил близких |
| Следом всех подряд сгрузил на весы |
| Слышал, что он решил подвязать, перекумарил |
| Видел его на Садовой, вроде всё в поряде |
| Базарил, что на вокзале «Ростов» — главный |
| Лохотрон поставил и мутит с армянами |
| Через час встретил уже в умате |
| На одной барыжей хате, у тёти Кати |
| Затерли под пруху, про великие планы |
| Покурили плана и разошлись кто куда |
| Слышал, что он кинул кого-то на большой налич |
| И на какой-то хате цепанул ВИЧ |
| Слышал, что его сажали, два два восемь |
| И на зоне он поверил в Бога и бросил |
| Его я встретил в клинике, он заехал чуть позже |
| Меня уже отпустило, а он на серьезной дозе |
| Кумар на сухую, психотерапия |
| Сперва крыло, потом чуть попустило |
| Шаги, дороги, надежды, планы |
| Наркоманы, видать такая карма |
| Я трезвиться уже где-то полгода |
| Работа на студии у Юрчика дома |
| Он в срыв, опять клиника |
| Опять срыв, опять клиника |
| Опять срыв, да чёрт с ним |
| В Питер на десятку, попытаться заново |
| Говорил мне там будет лучше, я знаю |
| Пойми у меня ВИЧ, всё не так-то просто |
| У меня мама и сын почти взрослый |
| Что нас объединяло, мне непонятно, |
| Но я его считал своим братом, реально |
| У меня серьёзные движения Ростов-Москва |
| Правильный расклад, музыка |
| Он в Питер попёр, устроился на работу |
| Звонил мне пару раз, голос вроде бодрый |
| У меня тут всё в поряде, братан |
| Я счастлив, замутил амур с одной мадам |
| Потом пропал, не звонил мне пару месяцев |
| Дошли слухи, что он опять куролесит |
| Звонок. Дрожащий голос его мамы |
| И тихо так: «Димы не стало» |
| Он заехал в дурдом на 17-й километр |
| Думал переболеть там под медикаментами |
| Встретил в отделении двух торчков с района |
| Попиздели, покурили и замутили чёрной |
| Сорок чеков на троих поверх барбитуры |
| Одного мутило, двое сразу уснули |
| Утром в отделении был нереальный кипиш |
| Двое мертвых и третий еле дышит |
| Через час и у этого тормознуло сердце |
| Похороны, поминки и этот текст |
| Мы обрывали провода, ломая крылья |
| Так себе и не простили бессилие |
| И не осталось ни надежды, ни любви, ни веры |
| Только память и пепел… |
| Мы обрывали провода, ломая крылья |
| Так себе и не простили бессилие |
| И не осталось ни надежды, ни любви, ни веры |
| Только память и пепел… |