Traducción de la letra de la canción Суд над гитарой - Александр Розенбаум

Суд над гитарой (original)

Я вчера устроил над своей гитарой суд
И приговорил ее к расстрелу.
Изменила голосу,
Подрубила она сук,
На котором столько лет сидела.
А я глоткою выделывал такие кренделя,
Что стены глохли и собаки выли.
А она шептала, тля,
Тихо, нежно, смеха для
Тренькала мотивы зоревые.
Какая ж тут заря, когда без просыпу туманы
И не видать огней за белой пеленой.
Канавы залиты водой,
И подорожники уже не лечат раны.
Какая ж тут заря!
Зачем шутила ты, гитара, надо мной?
Я был и защитник, и судья, и прокурор.
Ох, она виляла и юлила.
Но был коротким разговор,
И на расправу был я скор.
И вот ждала обманщицу могила.
А песни, ею созданные, плакали: «Прости!»
Мол, душу отогрей жестокосердную.
И, ломая руки, мною недоношенный стих
«Милосердия, — кричал, — милосердия!»
Ну как же тут простить,
Когда без малого лет двадцать
Я поверял ей все и чуть еще,
И слезы ярости со щек текли на талии трех граций…
Ну как же тут простить,
Когда я на полу и смерть открыла счет.
Расстрелял.
Покойницу стаканом помянул.
Как-никак, а мне была она подругой.
Лег без простыни, вздохнул
И, намаявшись, уснул,
Но вскочил под утро от испуга.
Какая ж тут заря, когда без просыпу туманы
И не видать огней за белой пеленой.
Канавы залиты водой,
И подорожники уже не лечат раны.
Какая ж тут заря!
Зачем шутила ты, гитара, надо мной?

(traducción)

Ayer organicé una prueba para mi guitarra.
Y la sentenció a ser fusilada.
Cambié mi voz
Ella cortó las ramas
En el que he estado sentado durante tantos años.
E hice tales pretzels con un trago,
Que las paredes estaban sordas y los perros aullaban.
Y ella susurró, pulgón,
En silencio, suavemente, para reír.
Trenkala motivos del amanecer.
Que amanecer aquí, cuando hay nieblas sin despertar
Y no ver las luces detrás del velo blanco.
Los fosos se llenan de agua,
Y los plátanos ya no curan las heridas.
¡Qué amanecer aquí!
¿Por qué estabas bromeando, guitarra, sobre mí?
Fui tanto defensor como juez y fiscal.
Oh, ella meneó y se retorció.
Pero hubo una breve conversación.
Y me apresuré a tomar represalias.
Y ahora la tumba estaba esperando al engañador.
Y las canciones que creó gritaron: "¡Lo siento!"
Como, calentar el alma de corazón duro.
Y, retorciéndose las manos, mi verso prematuro
“¡Misericordia”, gritó, “¡misericordia!”
Bueno, ¿cómo puedo perdonar?
Cuando casi veinte años
Le confié todo y un poco más,
Y lágrimas de rabia brotaron de las mejillas a la cintura de las tres gracias...
Bueno, ¿cómo puedo perdonar?
Cuando estaba en el suelo y la muerte abrió la cuenta.
Disparo.
Recordó al difunto con un vaso.
Después de todo, ella era mi amiga.
Acuéstate sin sábana, suspiro
Y, habiéndose lavado, se durmió,
Pero saltó por la mañana del miedo.
Que amanecer aquí, cuando hay nieblas sin despertar
Y no ver las luces detrás del velo blanco.
Los fosos se llenan de agua,
Y los plátanos ya no curan las heridas.
¡Qué amanecer aquí!
¿Por qué estabas bromeando, guitarra, sobre mí?