Letras de Народный суд - Иван Кучин

Народный суд (original)

Спустилась осень на скамейки, где ждал трамвая праздный люд.
Меня в хозяйской телогрейке вела милиция на суд.
На остановке взоры пряча, народ шептался меж собой:
«Ну, и прикид, шансон ходячий и подтанцовка за спиной.»
Проснулся бомж, что спал у почты: «По что, товарищ полицай,
Раба Всевышнего, ведёшь ты, как изувера на трамвай».
«Бензина нет» — сказала дама — «А воры есть глянь на него,
Иж, как он зыркает глазами, того гляди упрёт чего».
И до крови в суставах сжала на веки выцветший песец.
«Ещё возить их не хватало, поставить к стенке и конец.»
Утёрся бомж слезой цыганской: «Цыплёнок тоже хочет жить».
С утра стрелять не по христиански, сначала б надо похмелить.
Зевак собралось не пробиться, в толпе раскол, назрел скандал
И на оранжевые лица сошёл с небес девятый вал.
В осенний день дожди косые, ты точно правды не найдёшь.
Но за несчастную Россию на урну встал с бутылкой бомж.
Перекрестился он в прозрении, и молвил: Братья, с нами Бог.
Сержант рванул на упреждение и вывел урну из-под ног.
И заорал: «Уймитесь, люди, да, и, вообще, не шибко тут.
Без Вас преступника осудят, на это есть народный суд.»
А я стоял смотрел на осень, на золотой увядший рай.
Но, наконец-то, номер восемь пришёл, как видится, трамвай.
И сердобольная старушка мне протянула пирожок.
«Вот так и мой сынок Ванюшка на рудниках мотает срок.»
Теперь увидимся едва ли, ох, не дождусь, не хватит сил"
И Божий Лик, в пуховой шали меня на суд благословил.

(traducción)

El otoño descendió sobre los bancos donde la gente ociosa esperaba el tranvía.
La policía me llevó a juicio con la chaqueta acolchada de mi amo.
En la parada del autobús escondiendo los ojos, la gente susurraba entre ellos:
"Bueno, y un atuendo, una canción ambulante y una bailarina a tus espaldas".
Despertó el vagabundo, que dormía en la oficina de correos: “Pues, camarada policía,
Siervo del Todopoderoso, conduces como un fanático al tranvía".
“No hay gasolina”, dijo la señora, “pero hay ladrones, míralo,
Izh, mientras mira con los ojos, mira lo que detendrá.
Y hasta que la sangre en las articulaciones exprimió al zorro ártico descolorido por párpados.
“No bastaba con cargarlos, ponerlos contra la pared y ya”.
El vagabundo se secó con una lágrima gitana: "La gallina también quiere vivir".
Disparar por la mañana no es cristiano, primero necesitas tener resaca.
Los espectadores no iban a abrirse paso, había una división en la multitud, un escándalo estaba maduro.
Y la novena ola descendió del cielo sobre rostros anaranjados.
En un día de otoño, las lluvias están inclinadas, definitivamente no encontrarás la verdad.
Pero para la desafortunada Rusia, un vagabundo se paró en la urna con una botella.
Se santiguó en perspicacia, y dijo: Hermanos, Dios está con nosotros.
El sargento se adelantó corriendo y sacó la urna de debajo de sus pies.
Y gritaba: “Calma gente, sí, y en general aquí no se está muy bien.
Sin ti, el criminal será condenado, hay un tribunal popular para esto.
Y me quedé mirando el otoño, el dorado paraíso marchito.
Pero, finalmente, llegó el número ocho, al parecer, un tranvía.
Y la compasiva anciana me entregó un pastel.
“Así es como mi hijo Vanyushka termina el término en las minas”.
Ahora apenas te veré, oh, no puedo esperar, no tengo suficiente fuerza"
Y el Rostro de Dios, en un velo suave, me bendijo para el juicio.